Мне кажется, как бы ни кривили некоторые душой, но большинство людей задумываются о переезде. У меня все получилось случайно: в 2004 году, когда я работал на ТНТ, меня в качестве представителя пресс-службы отправили в командировку в Берлин — на шоу «Голод», которое там снималось. За три месяца, которые длились съемки проекта, у меня полностью изменилось представление и о Европе, и о людях, которые живут за границей — да, они говорят на другом языке, но ничего в этом нет ни страшного, ни удивительного. Уезжая, я очень переживал — успел привыкнуть к городу. Мне повезло: по возвращении в Москву мне снова предложили командировку, и снова в Берлин, на этот раз на шоу Любимова «12 негритят». Так начали складываться мои отношения с Западом, точнее, с Берлином. Позже, задумавшись о переезде всерьез, я рассматривал именно этот город: зеленый, красивый, спокойный. После Москвы начала нулевых он даже казался немного скучным.
В моих глазах это совсем его не портило, скорее, наоборот — потому что Берлин оказался очень комфортным для жизни. Помню, в 2004 году меня поразило, что можно ехать на работу — и отдыхать. В Москве стресс начинался, как только я выходил из дома — давка, толкотня. А здесь я выпивал чашку кофе, закрывал дверь, садился в автобус, приехавший точно по расписанию, и просто читал книжку или учил язык
Были вещи, которые тогда, 15 лет назад, поразили «в обратную сторону» — например, тот факт, что в шесть вечера в пятницу ты не можешь ни поесть, ни зайти в супермаркет: все закрыто. Причина: модель, сложившаяся еще в XX веке, рассчитанная на то, что продукты покупает женщина, которая не работает и может сделать это днем. Сейчас общество уже, конечно, перестроилось.
В общей сложности я прожил в Берлине полгода — и тогда впервые задумался о переезде. Но никто из нас не уезжает просто так: сначала каждый сравнивает условное место переезда с тем местом, где живет. В середине нулевых Россия была на подъеме, у меня тоже все было хорошо — отличная работа и зарплата, собственная квартира. Все устраивало — и желание уехать постепенно затухло. Оно вспыхнуло с новой силой после первой Болотной площади — тогда меня поразили даже не сами нечестные выборы, а соотечественники, которые говорили: «Ну подумаешь, накинули депутатам [„Единой России"] еще 20 процентов — ничего страшного, они бы и так победили». Я не мог понять, как это: вот вы пришли в магазин, где вас обсчитали на 500 рублей, и все в порядке, ладно. А если на 501, что тогда? Скандал? Где грань, превращающая «ничего» в «чего»? До какого момента можно закрывать глаза на откровенную ложь?
До этого я не интересовался политикой — и считаю, что это правильно. Человек начинает интересоваться политическими новостями , только когда что-то идет не так: стало меньше денег, повысились тарифы, стало меньше возможностей путешествовать — все, теперь политика касается его лично. Мне продолжали твердить, что у меня хорошая работа, квартира, зачем вообще об этом задумываться. А я считал неправильным жить в своем маленьком мирке. Почему все мы стремимся домой, почему хотим купить машину? Потому что это островки зоны комфорта, которые мы можем создать для себя сами. Но ты выходишь из квартиры, машины — и видишь, например, заплеванный подъезд. И все, зона комфорта исчезла.
Переезд в Лиссабон предсказала астролог
В 2010-х я много путешествовал — часто бывал и в Германии, и в других странах. Был и в Португалии, но никогда не рассматривал ее всерьез как место для жизни — далеко, почти край Европы, я там никого не знаю, что там делать — непонятно.
А дальше со мной произошло одно забавное событие: друзья посоветовали обратиться к знакомому астрологу и сделать гороскоп на релокацию (оказалось, есть и такой!)
Я отреагировал так же, как вы сейчас, — рассмеялся. Но пошел — интересно же. Если честно, думал, она скажет, что мне подходит Берлин, а она вдруг говорит: туда переезжать точно не стоит, категорически нет. Объяснила, что существуют города, в которых ты сможешь жить и развиваться — в профессиональной, личной сфере или во всех сразу. А есть те, что похожи на бомбоубежища — они хороши для того, чтобы иногда приезжать туда, чтобы побыть самим собой. В них приезжаешь и думаешь: мне так здесь комфортно и круто! А когда решаешься на переезд, через какое-то время чувствуешь, что что-то не срастается. Город подпитывал тебя твоей собственной энергией, а своими ресурсами не делился.
Не могу сказать, что я верю в астрологию — хотя, на мой взгляд, это больше математика, чем, как принято считать, какое-то шаманство — но гороскоп меня заинтересовал. Астролог предложила мне два города, которые идеально подойдут для постоянного проживания: Торонто и Лиссабон. В Канаде было больше карьерных перспектив, а про Лиссабон астролог сказала так: «Вам будет все равно — дождь или солнце, достаточно будет просто погулять по городу, чтобы напитаться энергией. Там вам будет хорошо и спокойно». К тому моменту мне уже очень не хватало спокойствия: я устал от работы, мегаполиса, постоянного стресса.
Я решил попробовать: записался на курсы португальского, сократил количество проектов, стал откладывать деньги, чтобы устроить себе европейские каникулы: полтора месяца в Берлине и полтора — в Лиссабоне. В Лиссабоне у меня не было никого. Более того — я даже в интернете не читал, как там живут люди, какой там климат, законы, как себя чувствуют эмигранты. Это была чистая авантюра. Наверное, мне в тот момент уже очень хотелось жить без политики и дурацких законов. Хотелось солнца, которого в Москве так мало, хотелось жить у воды и самых банальных удовольствий: вкусной еды, красивой архитектуры, кафешек на улице, песка, волн. В общем, решил рискнуть.
Менять место жительства не поздно и в 40
Я прилетел в конце июля — забавно, только сейчас задумался о том, что живу здесь почти четыре года — погода была шикарной. Я каждый день ездил на океан — мне постоянно хотелось смотреть на него, трогать, залезать в него. Сейчас такого уже нет — например, прошлым летом я был на пляже только трижды. Узнал, что так происходит со всеми, кто долго жил без моря, а потом к нему перебрался. Никак не мог понять этого феномена. Но потом подумал, что это похоже на разлуку и встречу с другом. Когда ты долго не видишь близкого человека, то бежишь навстречу, кидаешься на шею, но не висишь потом на нем все время. Вы просто рядом, и вам хорошо. С океаном так же — я слышу его, вижу, дышу им, мы в постоянном контакте.
Я легко включился в ритм южного города: перенял эту расслабленность, не подбирал придирчиво одежду, завел португальских друзей, встречал московских, проезжавших или пролетавших через Лиссабон. Ни разу за полтора месяца мне не было скучно. Тогда и решился переехать надолго — снял квартиру, выяснил у друзей, как можно здесь работать легально, вернулся в Москву за вещами и переехал.
Мне было 40 лет. Считается, что менять место жительства в таком возрасте уже поздно. Но у меня перед глазами был пример моей мамы, которая в 40 лет вышла замуж и уехала в Европу. Именно это сделало мой переезд более легким: у меня не было ощущения, что я бросаю в России родителей, которые будут жить на пенсию.
Многих останавливает именно то, что близкие родственники останутся без их поддержки — тогда как поддержка первое время очень нужна именно тем, кто переехал в новую страну. Если тебя не пригласили на работу по контракту как уникального специалиста, которому положена хорошая зарплата и арендованная компанией квартира, а ты переезжаешь самостоятельно — ты падаешь
Поначалу твой уровень жизни падает по всем показателям: социальным, финансовым. К этому нужно быть готовым. Думая о переезде, я не испытывал никаких иллюзий. У меня перед глазами было много примеров и историй друзей, которые начиная с 90-х потихоньку, но регулярно утекали на Запад. Я уже был наслышан о ментальных сложностях, про два года минимального срока на адаптацию и так далее.
Поэтому в Лиссабоне я не впал в эйфорию, но и не испытал сильных разочарований. Конечно, я столкнулся с трудностями — оказалось, что бюрократическая машина в Португалии еще более неповоротлива, чем в России, и если в России ее можно ускорить взяткой, то здесь надо просто терпеливо ждать нужную тебе бумажку. Быстро найти врача, отремонтировать кухню, переобуть машину — в России это возможно, если есть знакомства. Слова «Португалия» и «быстро» несовместимы в принципе. Поначалу меня это ужасно раздражало: зайдешь так в магазин за чем-нибудь, перед тобой один человек. О, думаешь, сейчас быстро управлюсь. Как бы не так! Продавец с покупателем заведут беседу — обсудят погоду, знакомых, друг друга, обложку журнала. За это время собирается очередь. В Москве все уже шипели бы друг другу в спины, и мне тоже хотелось так делать. Я до сих пор борюсь со своей «внутренней спешкой». Ну, в самом деле — я-то куда спешу? Куплю то, что нужно, не через три минуты, а через десять. Ничего не изменится.
Десять лет в пиаре все равно прорастают
Я понимал, что не смогу здесь работать по специальности, поэтому вел удаленно проекты в качестве пиарщика, писал какие-то тексты для российских клиентов. Все это помогало первое время продержаться на плаву.
Позже выяснил, что можно совершенно легально снять на Airbnb несколько пустых квартир, вложить в обстановку какое-то количество собственных денег, и затем сдавать их в субаренду. Вспомнил о своем увлечении из прошлого: будучи студентом училища В. И. Мухиной в Санкт-Петербурге (сейчас — Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия. — Прим. Salt Mag), я придумывал коллекции одежды, участвовал в модных показах. В 90-х я шил для себя все — от пиджаков до брюк и футболок. У меня были клиентки, которые тоже заказывали у меня одежду. Я понимал, что Готье или Юдашкиным мне не стать, но зарабатывать этим ремеслом я могу.
В Португалии я вспомнил, что люблю шить, когда нужно было оформить первую квартиру для сдачи в аренду. Я решил украсить ее подушкой в виде сардины, символа Лиссабона. Сшил, выложил в фейсбук — оказалось, многим нравится: кто-то захотел купить себе, кто-то в подарок
Так постепенно сформировалась идея открыть небольшой магазинчик. Увы, к этому моменту цены на аренду помещений в центре города взлетели, хорошие места стоили заоблачных денег, а на ту улицу, где я открыл магазин со своими рыбами, туристы почему-то сворачивали реже, чем на другие. Мой проект просуществовал недолго — в какой-то момент стало понятно, что дохода магазин не приносит, и я закрыл его. Сейчас шью подушки только на заказ и иногда участвую в маркетах.
Ну, и больше десяти лет в пиаре все равно прорастают — периодически меня приглашают вести мероприятия: например, свадьбы. Это не является моим основным занятием, но немного напоминает мне о временах красных дорожек, нарядов и звездных банкетов.
Не спешить и наслаждаться
Я не самый лучший эмигрант для примера — до сих пор пытаюсь выучить португальский, но все равно общаюсь в основном на английском. Думаю, дело в том, что я не очень способен к языкам, хотя, может быть, дело и в лени (смеется).
Вообще, я не очень пытаюсь стать «своим» здесь, меня пока устраивает роль условного чужого: я не заметил здесь какого-то выраженного отношения к иностранцам, люди в целом добродушны и доброжелательны. Здесь у меня появилось больше возможностей заниматься творчеством: я двадцать лет не брал в руки акварель — а тут вдруг нашлось время.
Мне нравится место, в котором я живу: снимаю квартиру в центре города за 1200 евро в месяц. Не пользуюсь общественным транспортом. У меня великолепный двор, мне кажется, я уже перечитал тысячи статей о цветах и растениях. Мне это нравится, в Москве это было бы просто невозможно, разве что летом на балконе, но это совсем не то. Когда ты сидишь вечером под шатром, пьешь вино и утопаешь в зелени и цветах, тобой выращенных, то все остальное становится мелким и неважным.
Пожалуй, самое большое отличие португальцев от нас заключается в общей концепции жизни. «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня», — говорят у нас, а они, судя по всему, живут по принципу: «Не делай сегодня то, что можно отложить на завтра»
У нас же надо с надрывом: закончил работу, приполз домой, вроде как к дивану тянет, но внутренний голос (отдаленно похожий на мамин) настойчиво говорит: «Давай, детка, напрягись, ведь завтра еще столько дел, давай сделаем часть сегодня. Так, на завтра закончили? Не может быть, подумай еще! Ведь чем больше успеешь сегодня, тем больше нагрузишь себя завтра. Давай план, давай пятилетку за три года!»
Задерживаться на работе до ночи, заканчивая дела — в Москве этим никого не удивишь, ведь на завтра отложить ничего нельзя. План растет, нагрузка бешеная, к выходным хочется лечь пластом. Но и дома ничего нельзя отложить на завтра — стирка, глажка, уборка, быстрей, быстрей, тогда, может, еще и на бал успеешь, а лучше на два.
У португальцев: «Делать сегодня? Зачем? А вдруг завтра не понадобится?»
Вот с друзьями встретиться — это откладывать нельзя, сегодня они тут, а завтра не знаешь, куда кого раскидает. Выйти вечером выпить бокал вина: ну скажите, как это можно отложить?! Я учусь не спешить и наслаждаться.
