Зимой 2012 года произошло сразу несколько событий — я поняла, что мой брак себя исчерпал, работа в редакции журнала превратилась в рутинное хождение по кругу, несколько месяцев темноты и холодов выжали из меня все силы, и в свои 29 я чувствую себя немолодой женщиной, с которой ничего хорошего уже не случится. Так жить нельзя.
Я собрала очень компактный чемодан, сдала квартиру и улетела в Таиланд без обратного билета и планов. Это выглядело как нервный срыв, и, наверное, им и было. Но я до сих пор считаю, что идея уехать из России была лучшей из всех, что приходили мне в голову.
Три неприятных открытия
Я не собиралась оседать в какой-то одной стране. Хотелось менять их, как пальто — три месяца там, полгода здесь, благо, стран с безвизовым въездом хватает. Такая иммиграция понарошку, с возможностью в любой момент отыграть все назад.
Первой страной стал Таиланд. Я не успела даже распаковать чемодан на новом месте, как поняла, что не учла несколько важных моментов. И все они какие-то неприятные.
Например, я выяснила, что дешевизна жизни в Юго-Восточной Азии сильно преувеличена — денег от сдачи своей «однушки» во Владивостоке мне даже на еду не хватит. Помог 10-летний опыт работы в медиа: я стала неплохо зарабатывать копирайтингом. Но на фрилансе случилось первое неприятное открытие: оказалось, ритм задает работа, и если отпускник может переезжать с места на место каждые три дня и ежедневно осматривать какие-то достопримечательности, то работнику на удаленке приходится неделями, а то и месяцами зависать на одном месте. Я езжу смотреть интересные места не чаще, чем москвичи летом ездят на дачи, так же редко обедаю в ресторанах и арендую скромные квартиры-студии в нетуристических районах, а иногда — когда хочется движняка и общения — живу в хостелах.
Другое открытие было еще более обескураживающим: оказалось, что обзавестись знакомствами на новом месте не так просто. Практически в любой стране есть русские сообщества. Сперва я очень на них рассчитывала — думала, смогу найти там новых друзей. Но первое же столкновение с соотечественниками заметно умерило мой энтузиазм. Русское комьюнити на Пхукете встретило в штыки: на мой невинный вопрос: «А продается ли в местных супермаркетах гречка?» мне предложили заплатить за предоставленную информацию; не рассчитывать, что со мной тут будут нянчиться и вообще убраться подальше, поскольку Пхукет не резиновый.
К счастью, не все сообщества такие: позже русские компании в Колумбии, Китае и Вьетнаме оказались очень симпатичными и доброжелательными.
Третье открытие касалось языка.
Оказалось, на английском я помню наизусть школьную программу: могу прочесть стихи Байрона в оригинале. А купить в аптеке антисептик не могу.
Зато это стало отличным волшебным пинком: когда понимаешь, что без знания языка любая мелочь превращается в квест, обучение идет очень быстро.
Четверть мира и два континента
Целый год я путешествовала по Таиланду одна, пока не встретила Сильвестра — парня из Италии, который смотрел на жизнь ровно так же, как и я. Достаточно сказать, что мы познакомились, когда он следовал из Австралии в Турцию. Мы начали путешествовать вместе и за пять лет объехали около 30 стран: пересекали штормовое море на деревянной лодке на Филиппинах (я до сих пор не понимаю, как это корыто не пошло ко дну), изучали тайский массаж в Чиангмае, курили кальян в Стамбуле и пили вино в Тбилиси, сплавлялись по горным рекам во Франции, дегустировали мороженое в Перудже, пытались пересечь Боснию по карте, нарисованной сердобольной хозяйкой кафешки на салфетке. В одиночку это было бы сложно, с единомышленником — круто.
Через пять лет мы мирно расстались, а я захотела осуществить еще одну мечту и поехать в Южную Америку — пересечь Атлантику, побродить по новому континенту. Возможно, я бы и не решилась, если бы не многочисленные приятели в тех местах. Им удалось меня разубедить: мне, как и многим, казалось, что Латинская Америка — это наркотики, банды и разруха, а беззащитная девушка с чемоданом не дойдет живой даже до выхода из аэропорта.
Конечно, почти все это оказалось ерундой. Сейчас я живу в Боготе, столице Колумбии, с новым бойфрендом-колумбийцем. И не устаю поражаться чистоте, удобству, исключительной воспитанности и образованности местных и красоте этой страны в целом. Даже мои родители, кажется, готовы поверить, что я не рискую жизнью каждый раз, когда выхожу на улицу. В разрушении стереотипов в собственной голове есть какое-то странное удовольствие, а этот континент для такого дела подходит идеально.
Научиться жить налегке
После долгих лет в путешествии настройки оптики меняются. Утверждение «Хорошо там, где нас нет» мне сейчас кажется более чем сомнительным. Побывав в Ханое, я никогда не буду жаловаться на загазованность Москвы. После Пекина я не скажу ни слова о дурных манерах россиян. По сравнению с Миланом в России очень дешево жить. Изнуряющая азиатская жара тяжелее, чем смена сезонов в Средней полосе, наши чиновники — святые в сравнении с коррупционерами на Филиппинах. Россия технологична, у нас прекрасный общественный транспорт, лучшая и самая доступная бьюти-индустрия в мире, вкуснейший хлеб, отличная еда и роскошная культурная жизнь.
Иногда мне говорят, что раз я путешествую и не хочу жить в России, я ее ненавижу. Чертовски обидно: мне-то кажется, я могу сказать о своей стране намного больше хорошего, чем они.
Изменилось не только мое отношение к России. Я пересмотрела и свои взгляды на личный комфорт. Когда я жила в родном городе, мои наряды не помещались в шкаф, одних только помад было килограмма полтора. Сейчас все мое имущество помещается в чемоданчик размера cabin-size — когда знаешь, что тебе придется много раз тащить его полкилометра до остановки автобуса, начинаешь гораздо трезвее относиться к шоппингу.
Однако такая жизнь налагает и ограничения. Я всегда далеко от своих друзей и семьи, постоянно по кому-то скучаю. Иногда чувствую, что мне хочется свить свое гнездо — настоящее, стационарное, с геранью в горшках и котом. Оплатить годовой абонемент в спортзал и написать подруге: «А приезжай ко мне на новый год!». Но я сама не знаю, где я буду в декабре.
Образ жизни изменить нелегко: постоянные перемещения начинают казаться бегом в беличьем колесе, а перспектива осесть — ловушкой. Каждый раз, когда я думаю: «Все, это путешествие — последнее, потом возвращаюсь назад», возникают какие-то новые идеи и обстоятельства. Так что я просто плюнула и не планирую дальше, чем на несколько месяцев вперед.
Я не жалею, что купила тот самый первый авиабилет: за эти семь лет я прожила несколько жизней — густых и концентрированных. Завела больше знакомств, чем за первые 30 лет жизни, выучила английский, начала понимать итальянский и принялась за испанский. Научилась жить налегке и не перекладывать ответственность за свое счастье на обстоятельства.
Мне жаль, что я не сорвалась с места раньше — у меня было бы больше времени для того, чтобы обследовать мир, да и мотаться по странам и континентам проще, когда тебе 22 и твой позвоночник не превращается в тыкву после 12-часового перегона на автобусе по серпантину между Арекипой и Куско. С другой стороны, российские представления о том, для чего я уже слишком стара, очень странные: в том автобусе со мной ехала парочка из Норвегии. Обоим за 70, он примерял перуанскую вязаную шапочку и хохотал, а она снимала его, чтобы выложить в инстаграм. Я хочу быть, как они.