Дети подают в суд на родителей
В январе 1980 года семья Половчак решила переехать к родственникам в США, но, пожив там несколько месяцев, они не поладили, к тому же совершенно не знали английского, и было принято решение о возвращении. Не тут-то было. Старшей дочери Наталии было 17, сыну Владимиру — 12, как и другие, сбежавшие из-за железного занавеса, они были ослеплены потребительским изобилием. «Вы приходите в магазин, а там есть все. Вы можете купить все что угодно. Мы попали в сказку», — вспоминает Владимир.
«На Украине я видел, как люди два часа стояли в очереди, просто чтобы купить буханку хлеба». Они ночью сбежали из дома и обратились в полицию, где двое суток искали переводчика, и какой-то поляк смог частично перевести с украинского требования детей: «Если вы нас не оставите, нас увезут в Украину и мы умрем от голода. А еще нас бьют».
Родители обратились за помощью в полицию, но уже работали адвокаты детей, выделенные INS (Immigration and Naturalization Service).
По сути, дети подали в суд на своих родителей, так что до окончания разбирательства их общение было прекращено. В 1981 году детям дали временное убежище. Владимир, будущий Уолтер, и Наташа, она же Натали, переехали к родственникам, и сочувствующая администрация Рейгана помогла затянуть судебные процедуры до того момента, пока Владимиру не исполнилось 18 лет, после чего он выразил официальное желание принять гражданство США.
Он поступил в университет и до сих пор живет в Чикаго, а его сестра через три года благополучно вышла замуж. В 1988 году Владимир рассказал свою историю в автобиографической книге «Свобода ребенка», написанной в соавторстве с Кевином Клозе, бывшим руководителем московского бюро Washington Post и экс-президентом радио «Свободная Европа». В 1993 году Владимир вернулся в Украину и встретился с родителями. Они с трудом возобновили отношения, к тому же признали — возвращение на родину было ошибкой.
Почти покончить с собой ради гражданства США
10 апреля 1970 года береговая охрана США ответила на сигнал бедствия советского траулера у побережья Нью-Йорка. Говорилось о том, что кто-то из кухонных работников получил острое отравление и нужна госпитализация.
Оказалось, это 25-летняя латышка по имени Дайна Палена, которая проглотила горсть снотворных, чтобы попасть в американскую больницу, а потом — остаться в США. Палена провела 10 дней в нью-йоркской больнице, за ней днем и ночью наблюдали сотрудники Советского представительства при ООН. Как только она обрела здоровый вид, ей полагалось отправиться на родину, но у нее были другие планы — она попросила политического убежища. После того, как психиатр поставил печать «вменяемая», ее рассказам о том, что «спецслужбы следят за людьми в Латвии в их собственных квартирах, и все, что мы говорим дома, записано в наших личных делах», поверили. Она также заявила, что советским гражданам не разрешалось проводить митинги или высказывать мнения, противоречащие официальной идеологии. Ничего не напоминает?
Главным катализатором в деле послужила готовность Дайны подвергнуть риску свою собственную жизнь, чтобы получить призрачную свободу. Этот прецедент искренне поразил американцев. Через 18 дней после инцидента с отравлением Палене было предоставлено убежище. Позже она нашла работу в Нью-Джерси и вела размеренную жизнь продавщицы супермаркета.
Первый успешный угон самолета из СССР
В феврале 2002 года сын убил своего отца, несколько раз ударив его гантелью по голове. Это печальный финал еще одного экстремального побега из СССР, который имел место в 1970 году. Литовец Пранас Бразинскас и его 13-летний сын Альгирдас осуществили первый в истории СССР успешный угон самолета. Это был Ан-24, который летел из Батуми в Сухуми. Жизнь Пранаса была с самого начала отмечена криминалом — он помогал «лесным братьям», сидел за злоупотребление служебным положением, а потом — за расхищение госимущества. Зарабатывал различными спекуляциями, а когда им заинтересовались органы, решил бежать.
На борт самолета они с сыном пронесли огнестрельное оружие и ручную гранату, так что вскоре после взлета Пранас приказал стюардессе передать летчикам записку с подробным описанием требований. Не обошлось без жертв — была убита 19-летняя стюардесса, ранены два члена экипажа и один пассажир. По приземлении в Турции сын и отец были арестованы, приговорены к заключению и через два года отбывания тюремного срока отпущены по амнистии. На суде Пранас парировал тем, что был членом литовского подполья и боролся с коммунистами. Несмотря на это, в США их принять отказались, и те отправились в Венесуэлу, но затем все равно нелегально прибыли в Нью-Йорк и благодаря заступничеству местной литовской диаспоры получили гражданство.
Альгирдасу удалось приспособиться к своей новой жизни довольно хорошо, но Пранас страдал от приступов паранойи, не мог выучить английский, приторговывал оружием среди эмигрантов и запугивал соседей. Когда в США журналистка Руте Гринявичюте решила поговорить с Пранасом об убийстве стюардессы, тот заявил, что убил «эту суку, потому что она встала у него на пути». Отец нашел свою гантель в 77 лет. Во время суда Альгирдас утверждал, что действовал в рамках самообороны, потому что отец видел в нем агента КГБ. Альгирдас был приговорен к 16 годам тюрьмы.
В поисках «Одиссеи» Кусто
Советский океанограф Станислав Курилов мечтал участвовать в международных экспедициях, ему даже удалось связаться с Жаком-Ивом Кусто и организовать несколько совместных проектов. Он работал в Институте океанографии во Владивостоке, и для большинства исследований ему требовалось пересечение границ, но советское правительство его не отпускало. Причины были — его сестра вышла замуж за иностранца и уехала в Канаду — был риск того, что Курилов сбежит к ней.
В отчаянии 38-летний Курилов придумал план: он отправится в путешествие на советском круизном лайнере, с которого сбежит. Выбранный им лайнер плыл «в никуда» — никто, кроме экипажа, не знал точного курса, корабль плыл приблизительно вдоль экватора и официально не заходил ни в какие иностранные порты.
Курилов действовал, как шпион: сошелся с нужными людьми, пробрался в каюту экипажа и подробно изучил маршрут судна, выяснил, в какой момент тот будет ближе всего к суше какого-нибудь некоммунистического государства. Итак, 13 декабря 1974 года настал тот самый день, точнее, ночь, и как назло бушевала буря. Курилов не мог просто спрыгнуть с борта, но решился на прыжок с кормы, рискуя получить увечья от корабельного винта.
Оказавшись в открытом океане, он провел почти три дня в воде без сна, еды и какого-либо способа утолить жажду. У него была с собой маска для снорклинга и ласты, но выжил он исключительно благодаря своей физической подготовке — в 10 лет он первый раз переплыл Иртыш. Проплыв почти 60 миль, в конечном итоге он достиг пункта назначения — острова Сиаргао на Филиппинах.
Курилову пришлось отбыть шесть месяцев в филиппинском лагере беженцев, а затем его отправили в Канаду, где жила его сестра. Он таки осуществил свою мечту, путешествуя по всему миру от Арктики до Гавайев с различными научными экспедициями, и умер в январе 1998 года, когда запутался в сетях и утонул во время водолазной миссии в Галилейском море. Книга «Один в океане» , в которой Курилов описал свои приключения, до сих пор является бестселлером в этом жанре.
Американский «вирус»
В сентябре 1963 года в Вашингтоне, США рассматривали дело советского рыбака Владислава Тарасова, который сбежал с судна в Калькутте, чтобы просить в Америке убежища. Ему было 25 лет, с 16 лет он работал рыбаком на Каспийском море. Будучи убежденным комсомольцем, он никак не мог понять, почему партия не реагирует на его предложения — а прецедентов была масса: в год на море гибло минимум 10 судов из-за ветхости и несоблюдения вопросов безопасности в угоду стахановским графикам. К тому же его беспокоила мизерная зарплата.
Западный вирус проник в него вместе с передачами «Голос Америки», которые он начал слушать во время учебы на электромеханика в Херсонской морской школе. Он заинтересовался языком и начал переводить журналы на английском о США, которые тогда в качестве культурного обмена чудом оказались в библиотеке. Он разобрался: США дарили людям чудесную свободу, а еще существует такая штука, как «американская мечта».
Он был сообразительным малым и знал, что не всем перебежчикам загорается зеленый свет, а также знал, что родина способна на контрмеры в отношении его родственников. Тем не менее он приложил усилия, чтобы попасть в команду танкера, отправляющегося в Индию, хотя не предполагал бежать в этот раз. Дело в том, что на международных рейсах к команде были приставлены специальные партработники, которые следили за благонадежностью лиц и писали про них «характеристики». Так вот Тарасов был выписан неблагонадежным — он не посещал собрания, не ратовал за идеологию и «много читал». В общем, Тарасов понял, что нужно бежать, другого случая не представится. И вот ночью, когда танкер пристал в гавани Калькутты, тот выбрался через клюз (отверстие для якоря) и доплыл до соседнего американского корабля, попросив у капитана убежища.
Разумеется, его тут же отправили к советскому консулу, который на месте обвинил его в краже 700 рублей и упек в индийскую тюрьму. Тарасов и раньше испытывал к партработникам холодок, но поведение консула было явным фаталити в его доверии к коммунизму. Первый суд проходил в Дели и уже тогда заинтересовал специалистов по международному праву. Благодаря талантливому местному защитнику Джейджи Сети его дело было передано в международный суд, который состоялся в Вашингтоне. Тарасов неплохо был подкован в английском и апеллировал к «свободной нации», к тому же действия советского консула были признаны клеветой — в общем, он был оправдан, чист и оставлен в США. О его дальнейшей судьбе, к сожалению, ничего не известно, так что утверждать, что справедливость тотально восторжествовала — не беремся. Но дело и сейчас рассматривается как показательный кейс в отношении «перебежчиков».
Рождение красного бикини из пены морской
Историю с Лилианой Гасинской можно назвать самой громкой отчасти из-за заголовков «Девушка в красном бикини». Это прозвище преследует ее до сих пор. 18-летняя Лилиана в Одессе устроилась официанткой на борт лайнера, отправляющегося в Сидней. 14 января 1979 года судно бросило якорь в гавани Сиднея, Гасинская выбралась из иллюминатора корабля в одном купальнике и 40 минут гребла к берегу. Выбравшись, она на ломаном английском обратилась к прохожему, который сосватал ее журналистам Daily Mirror.
Это была сенсация — по-первых, перебежчица из СССР, во-вторых — девушка удивительной красоты в купальнике, который ее невероятно шел. Действительно, материал и фото взорвали западные СМИ.
Гасинская рассказала, что решила остаться в Австралии после того, как была очарована фотографиями страны в журнале, который она видела в юности. Она заявила, что хочет стать актрисой, а в СССР ей это не светит. Несмотря на споры — а спорить было из-за чего: в убежище было отказано целому комьюнити нищих и голодных вьетнамцев — но Гасинской убежище предоставили. Сексизм бывает полезен в решении международных вопросов.
Гасинская вышла замуж за фотографа Грэма Флетчера, много снималась — за 15 тысяч австралийских долларов она разделась для разворота первого выпуска местного «Пентхауса» — потом работала танцовщицей, играла в телешоу.
После развода с Флетчером она в 1984 году вышла замуж за миллионера Яна Хэйсона и попробовала свои силы в косметическом бизнесе. После расставания с мужем спустя несколько лет она переехала в Великобританию и сейчас живет в Лондоне.
