Alexander McQueen, The Overlook, осень 1999
Приглашение на показ коллекции Маккуина The Overlook (в честь одноименного отеля из фильма «Сияние») гости получили на листах, которые были будто вырваны из блокнота. На них несколько десятков раз повторялась цитата: All work and no play makes Jack a dull boy («Одна работа, никакого безделья, бедняга Джек не знает веселья»). Именно эти слова Джек Торренс, теряя рассудок, безостановочно печатал на машинке.
Александр Маккуин создал замкнутое пространство отеля, выстроив на подиуме прозрачный стеклянный куб с искусственными сугробами и льдом. Внутри дефилировали модели, кружились на коньках фигуристки и шел снег. Модельер использовал для одежды не привычные ему ткани — в коллекцию вошли корсеты из кварца и железных колец (последние больше всего напоминали доспехи). Отсылкой к ужасам «Оверлука» стало появление на подиуме пары моделей — они воссоздали образ близняшек Грейди, убитых одержимым отцом в стенах отеля.
The Blonds, Slasher Sashay, осень 2013
Если бы кукла Барби решила переквалифицироваться в серийного убийцу, она бы точно носила одежду из коллекции Slasher Sashay. Дуэту Филлипа и Дэвида Блондов куда ближе классический гламур, чем хорроры, но они не против экспериментов — их ужасы живут в симбиозе с платиновым блондом, мехами и кристаллами Swarovski.
Для Slasher Sashay дизайнеры взяли самое лучшее от хоррор-фильмов: смирительные рубашки-шубы, принты с большими кухонными ножами (они отлично заменяют орудие убийства), прозрачные окровавленные плащи. Одна из моделей вышла на подиум в светлой шубе, под которой скрывалось мини-платье с изображением Джека Торренса — тот самый момент, когда он прорубил щель в двери и заглянул туда со словами: «А вот и Джонни!».
Coach, осень 2014
Конспирологи и сторонники различных теорий заговора уверены, что американцы не были на Луне. Все кадры со спутника Земли были сняты в павильонах Стэнли Кубриком, который якобы находился в сговоре с правительством США. Существует мнение, что фильм «Сияние» стал завуалированным признанием режиссера в обмане. Напрямую Кубрик извиняться не стал, а скрыл свое послание в символах — вспомните свитер маленького Дэнни Торренса с вышитой ракетой «Аполлон 11». Уже после смерти Кубрика его дочь Вивиан сказала все, что думает о «лунном заговоре». Она назвала теорию «наглой ложью» — ее отца часто подвергали критике и гонениям из-за фильмов, потому сложно представить, что он пошел бы на сговор с правительством, предав тем самым человечество.
Естественно, «лунный заговор» живет, как и образы из «Сияния». Стюарт Веверс позаимствовал свитер Дэнни с ракетой для осенней коллекции Coach 2014 года. Не думаем, что модельер уверовал в великую космическую мистификацию. Скорее, Веверс тем самым почтил память Стэнли Кубрика.
Undercover, весна 2018
Титул главного фаната Стэнли Кубрика среди современных дизайнеров можно с уверенностью присудить Джуну Такахаши — он вдохновлялся фильмографией режиссера не один раз. Все началось с весенней коллекции 2018 года и фильма «Сияние». Модели выходили на подиум парами, как сестры Грейди, иногда в детских и совсем инфантильных платьях. На некоторых нарядах появились автопортреты художницы Синди Шерман, алые губы и пейзажи. Кульминацией стало появление моделей в идентичных голубых платьях, одно из которых было украшено красными нитями, символизирующими кровь.
Undercover, осень 2018
Фильм «2001: Космическая одиссея» Джун Такахаши не сразу досмотрел до конца, но когда сделал это, осознал всю гениальность картины. В интервью дизайнер рассказывал , что при работе над коллекцией в честь «Космической одиссеи» он думал совсем не о космосе. Такахаши больше волновали отношения между человеком и технологиями, как борьба героев фильма с умным компьютером HAL 9000. Дизайнер уверен, что люди и технологии еще должны научиться жить в согласии. Так коллекция стала одновременно символом порядка и хаоса.
Undercover, осень 2019
Чаще, чем «Сияние», дизайнеры цитируют только «Заводной апельсин» — о влиянии романа Бёрджесса и экранизации Кубрика мы уже рассказывали в нашем материале . Джун Такахаши отнесся к наследию «Заводного апельсина» очень бережно. Он не стал, как многие коллеги, наряжать моделей в белые костюмы, а обошелся яркими и очень приметными деталями: тростями, котелками и масками. На одежде мелькали надписи на надсате, изображение Алекса в исполнении Малкольма Макдауэлла и портрет Бетховена — «прекрасного, прекрасного Людвига Вана», любимого композитора главного героя.
