Рене начала сниматься в начале 1990-х, во время учебы в Университете Остина. В первые годы ее актерское резюме состояло из ролей вроде «Девушка в синем грузовике» и «Официантка № 3». Начинающей актрисе в Техасе рассчитывать было особенно не на что, поэтому в 1995 году Рене перебралась в Лос-Анджелес, где дела сразу пошли бодрее. В 1996 году она сыграла вместе с Томом Крузом в спортивной комедии «Джерри Магуайр» — фильм хорошо приняли и зрители, и критики: он получил четыре номинации на «Оскар», а одну статуэтку (за роль второго плана) выиграл коллега Круза и Зеллвегер Кьюба Гудинг-младший. Игру Рене профильные академики оставили без внимания, зато Национальный совет киноктритиков США назвал молодую актрису «прорывом года».
В 2000 году Рене получила возможность проявить свой комедийный талант в «Я, снова я и Ирэн» с Джимом Кэрри. На съемках начался роман Джима и Рене, помолвка продлилась год, но до свадьбы дело не дошло. Зато именно после «Я, снова я и Ирэн» британский продюсер Тим Беван решил, что худенькая американка Зеллвегер вполне может сыграть лондонскую балбеску с формами в ленте по роману Хелен Филдинг.
«Идеальное тело — не гарантия идеальной жизни»
«Дневник Бриджит Джонс» стал огромным шагом не только для актрисы: фильм вышел в 2001 году, время расцвета эпохи гламура, когда самоирония была на вес золота.
Бриджит Джонс заняла нишу своеобразной анти-Кэрри Брэдшоу: многим оказалось проще увидеть себя в смешной и неуклюжей Бриджет, чем в нью-йоркской колумнистке с коллекцией туфель от Маноло.
Ради этой роли Рене, которая весила тогда примерно 45 килограммов, набрала еще 12. Она забросила спорт и перешла на диету из пиццы и пончиков. А ещё — начала избавляться от узнаваемого техасского акцента. Экзамен был строгим: Рене под фальшивым именем отправили на месяц работать секретаршей в лондонское издательство. Если бы хоть один посетитель спросил ее «Девушка, а вы не из Штатов?», Зеллвегер не получила бы роль Бриджет. Но Рене не раскрыли: оксфордский выговор у нее получался безупречно, а что до сходства с актрисой, так кто же мог подумать, что сладкоежка мисс Кавендиш и голливудская звезда Рене Зеллвегер — одно лицо?
Успех был ошеломительным: фильм с бюджетов в 26 миллионов долларов собрал в прокате 281 миллион, и продюсеры немедленно запланировали продолжение. Для съемок в котором Рене, с трудом сбросившей набранный вес, снова пришлось толстеть — правда, в этот раз ей, звезде первого эшелона, выплатили около трех миллионов долларов «за доставленные неудобства». Но для третьей серии саги, вышедшей в 2016 году, 47-летняя Рене отказалась играть со своим здоровьем.
— Я никогда не понимала ажиотажа вокруг её веса, — пожимает плечами Зеллвегер. — Мужчину-актера вряд ли бы так обсуждали, если бы он набрал вес для съемок в фильме. Да и очевидно же, что даже по достижении некоей вожделенной формы тела женщине никто не гарантирует немедленно идеальной жизни.
«Нет смысла сохранять пустоту»
Роль Бриджит так и осталась самой яркой в карьере актрисы, несмотря на то, что она сыграла в десятках отличных картин, от «Холодной горы», за который получила «Оскара» и приз британской киноакадемии, до «Чикаго», принесшего ей «Золотой глобус». Мисс Джонс завоевала сердца зрителей, и публике хотелось видеть в персонаже саму актрису. У Рене нет ничего общего с Бриджит — в отличие от своей героини, она никогда не была одержима обустройством личной жизни. Хотя романов в ее жизни хватало — она даже успела сходить замуж, хоть и ненадолго. Брак с певцом Кенни Чесни продержался всего четыре месяца.
— Когда мы приехали в мой дом на Лонг-Айленде, очень скоро выяснилось, что Кенни не принимает моего образа жизни, моих друзей и меня в этих новых обстоятельствах, — рассказывала о том периоде Рене. — Я почувствовала пустоту, которая вдруг образовалась между нами. А сохранять пустоту бессмысленно. Свадьба — самая большая ошибка в моей жизни.
И повторять ее она не намерена — с момента развода актриса больше никогда не пыталась обустроить семейное гнездо.
— Муж и дети — это уже давно не главные показатели успешности женщины. Многие социальные нормы и ожидания перестали быть реалистичными, — говорила она. — Я по натуре странница. И по-настоящему счастлива только в путешествии. Одиночество — одно из таких путешествий.
Горизонтальный мир Рене
Уже много лет Рене пытается совладать со своей известностью и не дать ей управлять своей жизнью. Решения, которые она принимает, любой агент счел бы необдуманными и катастрофическими. Но Зеллвегер меньше всего думает о том, чтобы всегда оставаться на гребне волны.
В 2010 году актриса внезапно пропала с радаров прессы. Казалось, на самом пике карьеры она решила порвать с шоу-бизнесом и уйти на покой. Рене отключила телефон и отправилась путешествовать: она ездила в Либерию вместе с фондом, который помогает женщинам из развивающихся стран, посетила Вьетнам и Камбоджу — и все это без свиты, блеска и пресс-конференций.
— Когда ты снимаешься так много, в какой-то момент твоя жизнь превращается в замкнутый круг, — объясняла Рене. — Перерыв был необходимостью, а не причудой. Я путешествовала с друзьями. Меня никто не узнавал. Я общалась с людьми на более человеческом уровне — окружающие видели и слышали именно меня, а не картинку с экрана по имени «Рене Зеллвегер».
В 2014 году она переполошила таблоиды, появившись на вечеринке журнала Elle — даже фотографы не узнали актрису, так сильно изменилось ее лицо. На Рене обрушился целый шквал критики за увлечение пластической хирургией. Актриса несколько лет аккуратно обходила в интервью эту тему, не подтверждая и не опровергая слухи о том, что именно она изменила во внешности. В 2016 году Зеллвегер написала колонку для Huffington Post, в которой сказала, что иногда «молчание означает примирение с унижением, а иногда — усугубляет проблему».
— История о «пластике век», раздутая таблоидами, стала катализатором моего включения в последующие истории о самопринятии и женщинах, поддающихся социальному давлению, чтобы выглядеть и стареть определенным образом.
Актриса отметила, что несмотря на то, что в современном мире женщины занимают высокие посты и имеют влияние на общество, они все еще страдают от двойных стандартов — их до сих пор осуждают за то, как они выглядят.
— Уродливые туфли, уродливые ноги, уродливая улыбка, уродливые руки, уродливое платье, уродливый смех; вот материал заголовка, в котором подчеркиваются переменные, предназначенные для определения ценности человека.
По мнению Рене такие «скрытые сообщения» в медиа — это проблема, причем не только для актрис, но и для впечатлительного молодого поколения, которым будет непросто лавировать между соответствием стандартам и предрассудками, равенством и самопринятием.
В мае на экраны выйдет фильм «Джуди» — в нем Зеллвегер играет икону 1950-х, актрису Джуди Гарланд. Для этой роли Рене снова пришлось измениться, но, кажется, она относится к этому совершенно спокойно. Уже несколько лет Зеллвегер почти не дает интервью, выпускает всего по одному фильму в год и не предпринимает ровным счетом никаких усилий, чтобы поддерживать интерес к своей персоне.
— Тот, кто верит в американскую мечту, приготовленную из финансово-социальных ингредиентов, устроен вертикально: для него в смысле жизненного успеха есть верх и низ. И он всю жизнь карабкается вверх. А я живу в горизонтальном мире: только я знаю, где мой истинный успех, а где – провал. Мой мир велик и широк, и по нему можно путешествовать. А по вертикальному миру — только карабкаться, вечно задыхаясь.
