На волне оптимизма
Маргарет Митчелл, автор романа «Унесенные ветром», как можно подумать издалека, прямо-таки великая писательница. Но это не так. Просто у Штатов тоже должна была появиться своя «Война и мир» или «Анна Каренина» вместе с англосаксонским Толстым. А роман домохозяйки с журналистским портфолио, выстреливший в 1936 году, олицетворял все американские ценности: там речь шла о крупнейшей войне в истории страны, был с любовью описан лайфстайл южан (правда, вместе с бравыми буднями Ку-клукс-клана), воспеты человеческие ценности, свобода и женское несовершенство. Родившись в Атланте, Митчелл вместе с алфавитом заучила имена всех генералов-южан, и ее будущий роман — в отличие от большинства книг о войне — прославлял Юг и демонизировал Север.
Кроме того, в 30-е годы в преддверии войны художники, музыканты и литераторы в Штатах задавали волну под названием «celebrating America», поэтому и исторический контекст, и личная история автора оказали влияние на роман. Демократ Рузвельт после Великой депрессии возвращал американцам веру в себя, как и обещал в предвыборной речи. Это было время культурного национализма и утверждения мифа о неограниченных возможностях после пережитых бед. В 1935 году Джордж Гершвин представит оперу «Порги и Бесс», где — что было доселе немыслимо — за основу взяты элементы джаза и блюза, традиционно «черной» музыки. Даже это стало возможным.
«Унесенные ветром», что вы сделали со мной
Кто такая Маргарет Митчелл? Южанка, горожанка, одомашненная бунтарка с красивой семейной историей и мечтательница, которую полжизни обвиняли в виртуальном романе с Реттом Батлером — мужем Скарлетт О’Хара.
Говорят, перед смертью она назвала своего супруга Джона Марша Реттом, да и когда просиживала часами дома со своей раздробленной лодыжкой — а она раз пять попадала под машину, которая ее таки и убила — могла переноситься в мир, созданный за печатной машинкой, и совершать все то, что делала Скарлетт в своей усадьбе «Тара».
Она писала роман 10 лет и еще шесть держала в секрете, а потом проговорилась редактору и издателю — Гарольду Лэтему. Тот, прочитав рукопись за одну ночь, сразу понял: это бомба.
Через год после публикации романа Митчелл получила почетную степень магистра искусств в Смит-колледже и Пулитцеровскую премию. В 1943 году Маргарет была уже настолько известной личностью, что признавалась: «С 1936 года у меня никогда не было времени сесть за свою пишущую машинку и что-то сочинить. С выхода „Унесенных ветром“ мое время уже не было моим, как раньше». Когда ее засыпали вопросами о том, насколько она выписала себя в главной героине, та говорила: «Скарлетт O’Хара — шлюха, а я нет». Правда, эту цитату не занести в список официальных высказываний главной поп-писательницы Америки, но история о том, как Митчелл воплотила в Скарлетт все отрицательные черты, до которых не докатилась сама, ходит в книжных кругах десятилетиями. Однако сходство очевидно: обе были независимыми и волевыми, обе вернулись домой после смерти своих матерей и заботились о своих больных отцах.
Маргарет, так же как и Скарлетт, любила флиртовать с мужчинами, была изнасилована первым мужем, любила выпить, что было неприемлемо в высших кругах, и отвернулась от католической церкви.
Еще ее обвиняли в том, что она просто издала дневник своей бабки Энни Фицджеральд Стивенс, пережившей события гражданской войны, и дала взятку членам жюри Пулитцеровской премии, чтобы те выбрали ее книгу. Никто не знает правды, отчасти потому, что дневники и весь архив работ Митчелл попросила уничтожить после ее смерти, что и сделал брат писательницы.
Феминистская стерва Скарлетт
Сука ли Скарлетт, вот в чем вопрос. «Хорошие девушки попадают в рай, а плохие — всюду, особенно если они на высоких каблуках», — писала в своей книге Bitch: In Praise of Difficult Women («Стерва. Ода трудным женщинам») Элизабет Вурцель. А потом добавляла: «Я намереваюсь кричать, визжать, гонять на машине, звонить или приходить в гости, когда мне вздумается, закатывать истерики в Bloomingdale (американская сеть универмагов класса люкс — прим. SaltMag), если мне захочется, рассказывать самые интимные детали моей жизни незнакомым людям. Я собираюсь делать то, что я хочу, и быть тем, кем хочу. Это и есть философия стервы». И у всех есть право презирать тебя за это — хотелось бы добавить.
Многие женщины, как ни странно — особенно феминистки, находят Скарлетт О’Хара как минимум стервой.
Она раздражает и воплощает в себе все негативные стереотипы, приписываемые женщине на протяжении всей истории. Она самовлюбленная, мелкая, нечестная, манипулирующая людьми, аморальная и к тому же лишена способности к саморефлексии.
Сама Митчелл, которая не очень заботилась о созданном персонаже, часто пренебрежительно высказывалась о Скарлетт. Говорили, что она даже хотела сделать главной героиней романа Мелани, но Скарлетт сама перетянула на себя одеяло.
Несмотря на споры, роман считается главной женской книгой планеты, а Скарлетт — феминистской иконой. Возможно, она останется самой сложной женщиной в американской литературе. Нет никаких сомнений в ее несовершенстве, но также нет сомнений и в ее успешности — а это одна из главных ценностей страны, материализовавшей «американскую мечту». Более того, Скарлетт успешна сама по себе, без помощи мужчины. У Скарлетт — бизнес и ценное имущество, плантация и поместье. При этом она открыта к людям и смело заботится о других, пренебрегая своей жизнью, она сильна и инициативна, наделена глубоким чувством социального долга, потому что может его воплощать. Если нужно, она кого-нибудь пристрелит, подоит корову или подарит золотые часы черному слуге, наплевав на мнение окружающих, а значит — и на рамки, выданные женщине мужским сообществом для соблюдения своей роли.
Может, любовь и внимание Скарлетт к деньгам покажется непривлекательным — но это вроде как естественное желание женщины: обеспечить себя, детей, близких, чтобы никто больше не знал, что такое нужда. «Грешить ярче» — это ли не жизнь? При этом Скарлетт выписана без опции спасения — Митчелл не предусмотрела искупительных поступков для своей героини. Как и в жизни, на страницах книги она ничего не хочет исправлять. Характеристика, которая делает Джея Гэтсби одним из самых любимых героев-мужчин в литературе ХХ века, для Скарлетт является печатью испорченности.
Скарлетт — сука. Ответ найден. Но она честно играет эту роль, потому что та ей выдана от начала. Вот поэтому «Унесенные ветром» — очень женский роман, да и фильм не менее женский. Это такой эквивалент Fleabag почти вековой давности, где женщины видят себя на экране и через массовую культуру получают «лицензию» на свою внутреннюю стерву.
Фильм, который был обречен на успех
На премьере «Унесенных ветром», которая состоялась 15 декабря 1939 года в Атланте, Маргарет Митчелл восседала рядом с Кларком Гейблом. Зал шептался — все опять обсуждали одержимость писательницы своим героем. С идеей фильма к Митчелл пришел продюсер Дэвид Селзник — к тому времени он уже побывал в роли президента студии Metro-Goldwin-Mayer, сняв «Кинг-Конга» и «Анну Каренину» с Гретой Гарбо в главной роли. Кстати, сцена, когда Скарлетт и Ретт бегут из объятой пожаром Атланты, была реализована именно благодаря декорациям, оставшимся от «Кинг-Конга» и таким образом удачно утилизированным.
Селзник, опытный и заряженный на деньги почище Скарлетт, купил право на экранизацию романа у Митчелл еще до выхода книги — за $50 тысяч. В первый день релиза, который произошел в июне 1936 года, было куплено 50 тысяч книг, а за полгода было продано более одного миллиона экземпляров. Селзник не прогадал.
В роли Скарлетт Митчелл мечтала увидеть Одри Хепбёрн, но Селзник выбрал Вивьен Ли среди тысячи претенденток, из которых 400 даже попали на второе прослушивание. Контракт с Вивьен Ли был подписан в формате торжественной пресс-конференции, где репортеры учинили опасную для жизни давку.
Режиссером картины стал Виктор Флеминг, за плечами которого был успех «Страны Оз». Правда, не с первой попытки, просто утвержденный до съемок режиссер Джордж Кьюкор не поладил с Ли, и на его место пришел Флеминг.
Фильм стал первой цветной картиной, вышедшей в Голливуде. Премьера превратилась в городское празднество, которое длилось три дня и включало в себя парад с участием кинозвезд, а также костюмированный бал с тысячами флагов Конфедерации. В силу идеализации южной культуры фильм, как и книга, все же вызвал противоречия со стороны Национального негритянского комитета — даже несмотря на то, что предусмотрительный Селзник, пострадавший от антисемитизма, заботливо выкорчевал из сценария слово «ниггер». Действительно, на протяжении всей книги Скарлетт — убежденная расистка, но при этом считает рабство «непрактичным».
В 1940 году фильм получил 8 «Оскаров» и покорил зрителя всем, чем могли на тот момент оперировать топовые голливудские продюсеры — и это при том, что эпопея уложилась в более чем 200 минут. Это был хайлайт в карьере Селзника. Позже он попытался повторить успех картины с вестерном «Дуэль под солнцем», а еще позже — с экранизацией романа Хемингуэя «Прощай, оружие!», но выгорел и спился, закончив свои дни скоропостижно, в результате сердечной недостаточности. Пожалуй, вместо коронной фразы фильма «Я подумаю об этом завтра. Завтра будет другой день!» ему стоило в качестве слогана своей карьеры выбрать фразу: «Честно говоря, дорогая, мне плевать», — как и всем нам, несущимся в пропасть фрустрации.
