В общем-то, никто не ждал смуты, но она все же случилась. И внес ее никто иной, как Эзра Миллер, в кратчайшие сроки прошедший путь от актера независимого кино до иконы стиля. 26-летнего Эзру короновали не только поклонники, но и известные своим снобизмом фэшн-эксперты. И с ними нельзя не согласиться.
Обычно в таких случаях говорят, что ничего не предвещало становления героя, но это не так. Эзра всегда был поклонником вещей, что называется, с характером и выдавал первые модные манифесты»еще в начале своей карьеры. Сначала он невинно украшал наряды перьями фазана и подражал британскому комику Расселу Бренду, а в 2012 году на церемонию вручения MTV Movie Awards Миллер пришел с воздушным шаром, на котором написал «Никто тебя не любит». Некоторые увидели в этом отсылку к фильму «Хорошо быть тихоней», где актер сыграл роль старшеклассника-гея по прозвищу «Никто» (говорящее «имя», не правда ли?).
В том же году Эзра сделал камин-аут, рассказав о том, что является квиром (от англ. Queer, «странный» или «своеобразный» — прим. ред.) и не идентифицирует себя с конкретным полом и сексуальной ориентацией, да и в целом против любых стереотипов. Последующие образы Эзры наглядно подтверждают сказанное — Миллер действительно свободен от всех возможных рамок, а его образы невозможно отнести не просто к какому-либо гендеру, но к определенному стилю. Зато к современному искусству на стыке с высокой модой — легко.
Триумф же Эзры, закрепивший за ним вышеупомянутое звание модной иконы 21 века, полноценно состоялся в этом году. Некоторое время после культовой драмы «Что-то не так с Кевином» (2011) актер «скрывался» в инди-подполье, параллельно занимаясь музыкой. Но в 2016 году Миллер ворвался в большое кино с двумя знаковыми и, будем честны, завидными, ролями — Флэша, супергероя из вселенной DC, и обскура Криденса Бэрбоуна, персонажа, созданного Джоан Роулинг.
Эзра начинает все чаще представлять свои фильмы на крупных мероприятиях, в том числе на фестивале Comic Con в Сан-Диего. Именно так Миллер отрывается по полной — за последние пару лет актер порадовал поклонников выходами в образах человекообразного гриба Тоадетты из серии игр о братьях Марио компании Nintendo, Гендальфа из «Властелина колец» и Эдварда Элрика, главного героя культовой манги «Стальной алхимик».
В рамках промо-тура второй части «Фантастических тварей» (2018) Эзра и вовсе устроил несколько самых настоящих арт-перформансов. Сначала он появился в темной помаде и длинном черном пуховике из коллаборации креативного директора Valentino Пьерпаоло Пиччоли и бренда Moncler (блогеры моментально сравнили звезду с Малефисентой и Дартом Вейдером). А затем выдал фееричный косплей совы букли из «Гарри Поттера», завершив образ убивающим заклинанием Avada Kedavra, написанным на ладонях. К слову, «совиный» наряд далеко не костюм из магазина для Хэллоуина — на красную дорожку Эзра вышел в белом смокинге Givenchy Haute Couture.
Изучив «лукбук» Миллера, можно опрометчиво подумать, что это классический случай эпатажа ради эпатажа и актер просто решил хайпануть, но это не так. Эзра продолжает нести в массы идею о разрушении всевозможных стереотипов, в том числе и гендерных, и у него это отлично получается. Достаточно посмотреть на фотосессию для журнала Playboy, для которой он примерил все классические атрибуты девушек Playboy, включая заячьи ушки, лодочки на шпильке и чулки в сетку.
Конечно же, столь редкое сочетание эффектной и крайне привлекальной внешности с внушительным запасом самоиронии и внутренней свободой моментально сделало Миллера любимцем модных Домов и критиков (и нашим тоже, что уж греха таить). Сегодня актер — желанный гость на всех показах и светских раутах. Но слава и любовь фэшиониста не испортили Эзру — он по-прежнему верен себе, а каждый его выход хочется рассматривать бесконечно. Чего стоит, к примеру, его визит на ноябрьское шоу Dior в Токио.
Total look от Кима Джонса, креативного директора Dior Homme, он обыграл по-своему — комплект из пальто с цветочным принтом, таких же кед и широких белых брюк Миллер дополнил ручкой в видео бокала шампанского (заметим, не пустого) и блокнотом, в котором делал известные лишь ему записи (надеемся, это были не убивающие заклинания, а идеи для новых образов).
