Юрий Сапрыкин, журналист, культуролог, руководитель проекта «Полка»:
«Звезда по имени Солнце»
Для меня группа «Кино» почему-то отчетливо связана с погодой — такими особенными зябкими и острыми днями, то ли на переходе из осени в зиму, то ли на грани между зимой и весной. Светло-серое небо, изморось, наледь, все скользит, сквозит и пронизывает. Написал это и понял, что картинка очень похожа на первые строчки «Звезды по имени Солнце». Наверное, это самое дорогое для меня чувство, связанное с музыкой «Кино», — прохладная прозрачная ясность, движение куда-то, обещание чего-то.
Я никогда не видел Цоя живьем, попал только на мемориальный концерт — где Шевчук впервые (и сразу два раза подряд) пел «Последнюю осень», а потом при полных трибунах и пустой сцене крутили (опять же впервые) «Черный альбом». Сейчас я «Кино» почти не слушаю, но если случайно слышу по радио, то вспоминаю — даже не Цоя и не все растиражированные с тех пор биографические обстоятельства, а вот это ощущение скольжения, чувство, что все еще впереди.
Диана Арбенина, музыкант, поэт, лидер группы «Ночные снайперы»:
«Легенда», «Восьмиклассница», «Я включаю телевизор», «Пачка сигарет»
Изменив подход к аранжировкам, сведя их к самому необходимому, как бы опираясь на принцип Парето, группа «Кино» стала лицом русского рока новой волны. До них все чаще всего было похоже на арт-рок, фолк, панк, блюз, бардовскую песню — кому что из музыкантов того времени было ближе. Весь этот винегрет талантливой самодеятельности и знать не знал о груве и был витиевато велеречив. С появлением нашей отечественной группы Beatles, эдакой питерской четверки с абсолютно, кстати сказать, ливерпульской меланхолией, что в текстах, что в манере пения Цоя, мы получили максимально убойный в своей доходчивости материал. Все легло на простейший гитарный рифф и прямой электронный бит.
Никто из этих парней не стремился мочить в духе Deep Purple, или, боже упаси, Led Zeppelin. Никто не поливал бестолковыми гитарными соло, никто не косил под «детей цветов», частично выживших после наркотических трипов времен Вудстока. Группа «Кино» — это аскетичный утонченный нуар с флером питерского снобизма, группа метросексуалов, если использовать современное клише.
Не разменивающиеся на авансы, знающие о себе такое, что далеко не каждому дано узнать, эти загадочные парни, эти «вещи в себе» категорически выделялись из общего ряда коллективов ленинградского рок-клуба. Не думаю, что они использовали математику в подходе к музыке и умели безжалостно отсекать ненужное. Они аранжировали на ощупь, как умели, и так бы и остались питерским наивняком, если бы не гений Виктора Цоя. Он довершил дело, мгновенно наполнив, на первый взгляд, простое содержание невообразимо глубоким смыслом. Это наиредчайшая редкость и абсолютно божественный промысел. Второй такой группы не появится, к сожалению, еще много десятков лет. Ключевых песен «Кино» в моем плейлисте не сосчитать.
Под песню «Восьмиклассница» я впервые поцеловалась, послушав «Я выключаю телевизор», написала песню «Рубеж», «Пачка сигарет» сопровождает меня всю кочевую рокерскую жизнь, а «Легенда» — манифест одиночества человека, знающего, что настоящая любовь стоит того, чтобы ждать — спасает безотказно. Сегодня давайте еще раз послушаем «Звезду по имени Солнце». Песню про обетованный край, который есть у каждого и который каждый из нас мог бы найти, но в итоге нашел только Виктор Цой, когда «дотянулся до звезд, не считая что это сон, и упал, опаленный звездой по имени Солнце».
Максим Траньков, олимпийский чемпион по фигурному катанию:
«Перемен»
Я помню 15 августа 1990 года. Мы были на даче, вбежал старший брат: «Вы знаете, Цой погиб, я по радио услышал!» Брат был большим поклонником творчества «Кино», дома у нас висели их плакаты, и я, конечно, тоже знал самые известные песни наизусть. Во взрослом возрасте я примерял на себя образ Виктора Цоя на льду — выступал в проекте «Ледниковый период» под музыку из фильма «Игла». Считаю его одним из главных рокеров нашей страны и остаюсь его поклонником, конечно.
Для меня феномен Цоя в том, что на протяжении почти 30 лет его поэзия остается актуальной. Особенно сейчас, в современном обществе. Думаю, что во время нынешних митингов, на которых выступают условные IC3PEAK, лучше было бы включать песню «Кино» — «Перемен». Это одна из моих любимых песен.
Ксения Красильникова, автор книги «Не просто устала»:
«Алюминиевые огурцы»
Песни группы «Кино» я услышала года в три-четыре, кажется. А может, и раньше. Сейчас мне 33, и люблю я их не меньше, чем в 10, 17 и 25. Знаю, что музыка Виктора Цоя была для его эпохи культурным символом перемен — она имела большое значение для моих родителей и их поколения. И хочется, как в учебнике литературы для восьмого класса, написать, что эти песни не потеряли актуальность и сейчас — но это понятно и без меня!
Больше других я люблю песню про алюминиевые огурцы. Она, в отличие от большинства печальных и возвышенных треков Цоя, смешная. Для меня она стоит в одном ряду с книжками и фильмами, которые хранятся в особом списке и экстренно извлекаются на свет в минуты тягостных сомнений.
Цой умер, эпоха сменилась, а игра все так же не стоит свеч. Мне часто бывает грустно от этого. И еще очень жаль, что у меня не было и не будет шанса кидать ему свои пальчики.
Андрей Чадов, актер:
«Нам с тобой»
«Нам с тобой», на мой взгляд, лучшая песня русского рока о любви. Мне нравятся не только слова и мелодия, а сама атмосфера, энергия песни.
Душа отзывается на нее — с детства отзывалась, хотя в детстве я, наверное, и не понимал глубины текстов Цоя. «Нам с тобой» передает красоту и ощущение полета. А мне нравится еще и потому, что она сейчас очень актуальна.
Слова точно описывают нашу действительность:
«Здесь непонятно, где лицо, а где рыло.
И непонятно, где пряник, где плеть»
Эта актуальность делает песню грустной — у Цоя почти все песни с грустинкой, но светлой. Здесь он поет, что нам с тобой все это не помешает все равно:
«Нам с тобой голубых небес навес,
Нам с тобой из заплеванных колодцев не пить».
В прошлом году два раза приходил положить цветы на могилу Виктора Цоя. Хотелось уединиться, но там всегда народ, всегда поют — меня это порадовало.
Андрей Клюкин, продюсер фестиваля «Дикая мята»:
«Мои друзья»
В старших классах школы я слушал в основном англоязычную музыку. В комнате висели плакаты WASP, Accept, King Diamond, Metallica, в классе ходили по рукам распечатанные на фотобумаге версии журнала The Rolling Stone, а журналисты отечественных журналов приходили к нам рассказывать о тлетворном влиянии этой музыки. Например, о том, что KISS — это киндер СС, их фанаты — фашисты, а из Америки к нам привозят жвачку с иглами.
Мы старательно изображали из себя парней, которые причастны к западной музыкальной культуре. Я ходил с бритыми висками, длинной челкой, у меня была куча проклепанных вещей, перчатки с обрезанными пальцами. И вот к такому человеку попала в руки кассета с записями «Кино».
Первая мысль была такая: почему все так нелепо звучит и отвратительно записано? Словно это не музыканты, а пацаны с района, которые вышли покурить на лестницу и заодно записали пару песен. А потом я послушал эти песни еще раз. И еще. И еще.
«Мои друзья идут по жизни маршем» вертелась в голове. Наверное, тогда я понял серьезное различие между теми, кто хочет быть, и теми, кому достаточно казаться. Это как на музыкальном фестивале: можешь чувствовать себя его частью, а можешь приходить в гости — такой нарядился, пришел и селфишься на фоне сцены, чтобы чувствовать себя причастным.
Вот эта запись «Кино» была словно написана нами и о нас. Поэтому он и стал супергероем русского рока, а его уход из жизни срубил один из столпов, на которых стояла эта музыка.
Татьяна Волосожар, олимпийская чемпионка по фигурному катанию:
«Группа крови»
Цой пришел в мою жизнь, когда мне было лет 12 — его песни слушала моя соседка по лестничной клетке. Я тоже заинтересовалась и в какой-то момент увлеклась роком настолько, что носила все эти косухи, имитировала стиль. Любимых песен у «Кино» много, кажется, что они проросли внутрь меня на генетическом уровне — если вдруг сегодня слышу какую-то песню, то неосознанно начинаю подпевать.
Самая любимая — «Группа крови». Наверняка я не одинока, и так же скажут многие, но все-таки именно «Группа крови». Почему? Как когда-то в детстве, она и сейчас заводит меня на то, чтобы идти вперед, не сдаваться и не опускать руки — слушаю ее перед сложной тренировкой, например.
Константин Хабенский, актер:
«Я посадил дерево»
Любимая вещь: «Я посадил дерево». Я услышал ее уже после всех известных песен группы «Кино». Вообще, я не слушаю специально песни Цоя: они врываются в мою жизнь неожиданно — из радио, из интернета.
Женя Любич, певица и композитор:
«Ночь»
Однажды я искала для себя что-то из репертуара Цоя, чтобы сделать кавер — намучилась. Потому что все его песни настолько пропитаны чисто мужским присутствием, такой мужской энергетикой, что подобрать что-то для собственного исполнения мне, женщине, оказалось невероятно трудно.
Сложно назвать любимой какую-то одну песню: нравятся его «Фильмы», очень классные «Гость» и «Это не любовь» — последние две иногда пою, если настроение подсказывает… А еще — «Ночь». Ночь сродни вдохновению, ночью можно получше расслышать себя, свой внутренний голос, и к тому же этой ночью в Питере снова шел дождь, поэтому сейчас этот трек мне ближе всего.
