С семейной историей
Диана с детства мечтала о прочной семье и всю жизнь рассчитывала свои шаги — чтобы не повторить судьбу своих родителей. Джон и Френсис Спенсеры развелись еще в конце 1960-х. Отец Дианы, лорд Спенсер, бил и унижал ее мать, но общество осудило именно Френсис — ведь она, не дождавшись формального развода, завела себе любовника! Из-за такого неподобающего поведения экс-супруги опека над детьми досталась отцу. Папа немедленно разослал дочерей по интернатам и женился заново. Диана не смогла простить родителей: отца — за жестокость и равнодушие, мать — за то, что так легко сдалась.
— Она должна была остаться с нами! Я никогда, никогда не бросила бы своих детей! Лучше бы я умерла! — восклицала она много лет спустя в интервью журналисту Эндрю Мортону.
Именно с тяжелым детским опытом были связаны ее попытки сохранить семью любой ценой.
С комплексами и лукизмом
Диана была высокой — 183 см, одного роста с мужем — и обладала фигурой спортсменки.
Стесняясь своего роста, Диана все время сутулилась, чем нажила проблемы с позвоночником. Крепкая и широкоплечая, она не соответствовала представлениям о красоте и изяществе в девяностых. В моде был «героиновый шик» и субтильные девушки-андрогины, а при дворе Диану нередко обсуждали за глаза — за рост, внешний вид и платья, которые небогатая Диана покупала в магазинах готовой одежды.
Фигуру принцессы критиковали и таблоиды, и супруг, еще до свадьбы называвший ее «пухловатой». Постоянная борьба с весом (совершенно нормальным) и стрессы довели принцессу Уэльскую до булимии.
— Приступы повторялись по четыре раза в день. Все, что я могла найти, я тут же сжирала, и через пару минут меня тошнило, — это изнуряло меня, — вспоминала Диана свой медовый месяц в книге «Принцесса Диана. Жизнь, рассказанная ей самой».
Только на пороге 30-летия принцесса смогла справиться с расстройством. Вместо голодовок, срывов и самоистязания Диана переключилась на спорт и наконец-то обрела формы, о которых мечтала с 18 лет. Впрочем, газеты и тут нашли, за что осудить принцессу. Потенциальная королева, которая шагает из спортзала Chelsea Harbour Club или Earl’s Court Gym в шортах и толстовке — это некомильфо, по мнению таблоидов.
С несчастливым браком
Союз Дианы и Чарльза не складывался с самого начала. До свадьбы с леди Спенсер наследный принц крутил роман с Камиллой Паркер-Боулз — впрочем, эту связь королева не одобряла. Но двор ожидал, что принц вскоре женится. Диана познакомилась с принцем, когда он приезжал на охоту в Элторп, где жила ее семья. Вскоре Чарльз пригласил Диану покататься на королевской яхте. После чего его отец, принц Филипп, написал наследнику гневное письмо, требуя сделать из леди Спенсер честную женщину (и, в конце концов, порадовать страну законным браком).
Принц решил, что это приказ, и сделал предложение уже влюбленной в него Диане. Но именно Камилла, герцогиня Корнуольская, была женщиной всей жизни Чарльза, а вовсе не дочка обедневшего пэра.
— Чарльз нашел жертвенную овцу, девственницу, которую принесет в жертву. Он был одержим этой идеей — жениться и успокоить тем самым мать, — объясняла этот союз Диана в книге «Принцесса Диана. Жизнь, рассказанная ей самой».
Принцесса знала о связи принца с Камиллой и тяжело переживала ее. Она была в курсе, что жених постоянно созванивается с бывшей пассией и обсуждает с ней, что ему делать со своей женитьбой, но старалась держать лицо. Чарльз был менее щепетилен: прямо перед свадьбой он, не скрываясь от невесты, слал Камилле дорогие подарки и просил Диану покинуть комнату, когда говорил с любовницей. Отношения с будущим мужем начали разваливаться сразу после предложения руки и сердца.
— Почти сразу после помолвки Чарльз улетел в тур по Австралии и Новой Зеландии, — рассказывала Диана в аудиозаписи, которую она впоследствии отослала британскому журналисту Эндрю Мортону. — Мне было странно, что он вообще не звонил узнать, как мои дела. Тогда-то у меня и началась булимия. Меня атаковали папарацци. Мои подруги помогали мне справиться с таким вниманием. Но не Чарльз и его семья. Помню, он как-то сказал: «Бедная Камилла Паркер-Боулз. Журналисты повсюду возле ее дома». Я спросила: «Сколько их?» Он ответил: «Не меньше, чем четыре». «Боже мой, четыре! А у меня под окнами их 34!» — подумала я, но ему ничего не сказала. Я решила, что должна справляться с этим сама.
Спустя много лет Камилла в книге «Герцогиня. Нерассказанная история» скажет, что Диана была неопытной девушкой, ничего не смыслящей в отношениях, патологически ревнивой, лживой, демонстративной и не желавшей признать, что мужу необходима не только супруга, но и надежный друг.
Впрочем, самой принцессе отношения жениха с его пассией вовсе не казались дружескими:
— Однажды я услышала, как он разговаривает по телефону из ванной и говорит: «Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя». Тем не менее Диана никогда не хотела развода. Она мечтала быть счастливой женой и матерью.
Но в 1995 году совершила фатальную ошибку, дав интервью британскому телевидению. Леди Ди сказала журналисту: «В нашем браке нас всегда было трое — я, Чарльз и Камилла».
Королева Елизавета сочла, что такое признание — это вынесение сора из Букингемского дворца и вопиющее нарушение протокола. Она практически прямо приказала Чарльзу подать на развод — что и было сделано через два месяца.
С предрассудками
В 1980-х мир охватила паника по поводу СПИДа. Информации о новой смертельной болезни было очень мало. Многие думали, что она передается бытовым путем, и одно лишь прикосновение к ВИЧ-инфицированному может стать приговором. В атмосфере такой паранойи люди, у которых выявили ВИЧ, оказывались в изоляции — от них шарахались, как от прокаженных.
В 1987 году в одной из британских больниц открылось первое в стране отделение для ВИЧ-инфицированных. Руководство госпиталя пригласило королевскую семью поприсутствовать, но никто не откликнулся. Кроме Дианы.
Принцесса поговорила с больными, пожала им руки и постаралась, чтобы все это попало в объективы камер. Не из тщеславия — Диана много знала о СПИДе, читала научные статьи и точно знала, что ВИЧ-инфицированные — не угроза для тех, кто прикасается к ним.
С тех пор принцесса регулярно встречалась с больными, защищала их в прессе, фотографировалась с ВИЧ-инфицированными детьми на руках и участвовала в мероприятиях фондов борьбы со СПИДом. Известно, что королева не одобряла такой общественной деятельности.
— В обычной жизни больные люди безопасны, но все общество думало иначе, — говорила Диана. — От несчастных, далеко не всегда виновных в заражении (например, детей) отворачивались все, им оставалось умирать в одиночестве, безо всякой помощи.
С послеродовой депрессией
Первый ребенок Дианы и Чарльза, принц Уильям, родился очень слабым и болезненным. Беременность принцессы протекала очень тяжело, она постоянно чувствовала слабость. Но и после родов ситуация не улучшилась. Диана переживала за ребенка и за себя, пока страна праздновала рождение наследника.
— Представьте себе: просыпаешься утром, а у тебя нет никакого желания вылезать из постели, — вспоминала Диана.
— Раньше у меня не было депрессии. Когда позже я проанализировала ситуацию, я смогла понять, что после всех изменений мое тело требовало отдыха. Я прошла лучшее лечение, но знала, что мне просто нужно время, чтобы адаптироваться к новой роли. Я не могла попросить о помощи. В королевской семье никто так не делает.
Именно в тот момент родственники Дианы решили, что она — психически неуравновешенная женщина, которая просто хочет привлечь к себе внимание. Не получая никакой поддержки в семье, Диана решила искать ее, общаясь с обычными людьми. Она рассудила, что помощь другим — лучшая помощь себе.
— Я ездила по всей стране, утешая самых разных людей: больных, умирающих, бедных и одиноких. Но потом я возвращалась домой, где меня никто не утешал.
С королевской семьей
Поскольку Диана была супругой наследного принца, у нее были все шансы однажды сесть на трон. Но сама принцесса вовсе не рвалась примерить корону. В 1995 году, во время интервью для BBC журналист Мартин Башир спросил ее о желании стать королевой. В ответ Диана фактически обвинила августейшую семью в равнодушии к подданным.
— Я бы хотела быть королевой сердец людей, но я не вижу себя королевой этой страны, — ответила Диана. — Думаю, что многие люди не хотели бы, чтобы я была королевой. И когда я говорю про многих людей, я имею в виду семью, в которую я вышла замуж. Немногие здесь меня поддерживают. Они видят во мне угрозу.
— Наверное, всем сильным женщинам это знакомо. Сила вызывает опасения: «Где она научилась быть такой?», «Откуда она черпает силу?», «Как она ее применит?». Но я здесь, чтобы творить добро. Я просто не способна разрушать
Тем не менее, эти люди решили, что я бесполезна, потому что я делаю все по-другому. Потому что я не живу по их правилам, потому что я следую велениям сердца, а не головы. Это вызывает много трудностей. Но ведь должен же кто-то показать людям, что их любят.
С последствиями войн
Едва ли не после каждого вооруженного конфликта мирное население получает землю, нашпигованную противопехотными минами. Незаметные и смертоносные, они до сих пор являются огромной проблемой во многих странах мира — Анголе, Колумбии, Вьетнаме.
Принцесса Диана долгие годы боролась с практикой использования таких мин, поддерживала организации, занимавшиеся разминированием территорий, и Красный Крест, который помогал жертвам противопехотных мин. А однажды она надела шлем и бронежилет и прошла по разминированному полю в окрестностях ангольского города Куито. Это был настоящий риск — саперы вполне могли пропустить пару-тройку мин.
— У меня свело челюсти от страха, — признавалась потом Диана. — А потом мне за эту прогулку перепало от всех. Одни говорили, что одной принцессы маловато, чтобы победить. Другие обвиняли в дешевом популизме. А я в защитном жилете попыталась пройти по разминированной полосе и могу сказать, что это очень страшно. А каково тем, у кого нет ни жилетов, ни минеров, кому, как этой девочке Хелене из Анголы, приходится каждый раз, отправляясь за водой, рисковать своей жизнью, тем, кто просто вынужден жить среди минных полей?
За право быть счастливой
Вовсе не желая того, Диана в точности повторила историю своих родителей — после развода ей пришлось покинуть дворец, оставив сыновей с отцом. Вскоре дети, как и сама Диана в свое время, отправились в закрытые частные школы.
— Иногда во время школьных занятий я получал открытку от мамы, — вспоминает то время принц Уильям в документальном фильме «Наша мама Диана». — Обычно она выбирала открытки с самыми глупыми, даже неловкими, но веселыми обложками, и писала внутри что-то очень хорошее.
Она старалась видеться с сыновьями как можно чаще. Кроме них, единственным человеком, поддержавшим бывшую принцессу в этот период, оказалась ее мачеха, Рейн Спенсер. Она-то и познакомила падчерицу с кинопродюсером Доди Аль-Файедом. Их роман был многообещающим, но он продолжался всего два месяца и оборвался автокатастрофой в парижском тоннеле. Доди и его водитель погибли мгновенно, а Диана скончалась через два часа в больнице.
— Она была абсолютным ребенком, — говорил позже в интервью принц Гарри. — Когда мне говорят: «Приведи пример того, как с ней было весело», в моей голове звучит лишь ее смех.
